— Второе ближе к истине.

— Пусть так, — легко согласилась она. — Ну раз у нас с тобой такой открытый честный разговор… Скажу так: я решила — ну, если не замуж, то отжать надо по максимуму. Да, надо сказать, что подарки он делать умеет, в женской психологии разбирается. А где-то с месяц назад, может, больше, чувствую, что-то изменилось.

— Завел себе кого-то?

— Вот я тоже так думаю, только подтверждений никаких нет.

— А ты можешь выяснить?

— А зачем? — засмеялась она. — Мне оно надо?.. Я от него что получила, то получила, довольна, претензий к нему нет. Если хочет там с кем-то, то пусть. Это уж не моя забота.

— Хм, — сказал я. — Извини… а зачем тогда тебе я? Здесь какой расчет?

Она приподняла голову, я увидел ее глаза совсем рядом, только сейчас заметил, что они немного разные: один — светло-карий, другой — вроде бы тоже карий, но с зеленым оттенком.

— Дурачок, — ласково сказала она. — Какой расчет? Никакого расчета. Ты мне нравишься, вот и все. Кстати! А ты не думал, что я уже беременная от тебя?

Это мне было как обухом по башке. Не знаю, какова была моя рожа в этот миг, но она чуть не лопнула от смеха:

— Сережа! Тебе зеркало дать⁈

Тут я не выдержал, тоже рассмеялся. Она обхватила меня, стала целовать, приговаривая:

— Ну почему все мужики такие дураки⁈

— Насчет всех не знаю, а я умный…

Ну, тут все закончилось опять соитием с Алиниными сладостными воплями на несколько этажей — она себя в чувствах не стесняла, и я начал думать, что соседи скоро начнут жаловаться: это кто ж такой здесь поселился у нас, и что там у него творится⁈ Но удержаться, конечно, не мог.

На сей раз мы долго не могли расстаться, переполненные нежностью, она причитала, что мама с ума сойдет… но отлипнуть от меня не могла. Потом с увлечением пустилась рассуждать о том, что вот забеременеет, родит, будет сама дите воспитывать, а весь остальной мир пусть идет на хрен… Наконец, уже в двенадцатом часу ночи я, конечно, отвез ее домой, предоставив возможность разбираться с мамой, а сам поскорее помчался обратно, немного ругая себя, так как соображал, что к завтрашней тренировке буду готов не очень.

В общем, так оно и вышло. Конечно, я не подал вида, но было тяжеловато. Юра как обычно потребовал спарринга, а он, черт этакий, с каждым днем прогрессировал, и мне вновь пришлось тяжко, и отбиваясь от него, и хватая пудовые удары сквозь перчатки, ощущая в башке космический гул, я ругал себя последними словами и давал страшные клятвы, что до состязаний половую жизнь надо прекратить, Алине объяснить, она баба вроде неглупая, поймет.

Ну, как-то это все закончилось, я посмотрел на часы — ага, скоро ждать шефа, приезжих, будем репетировать завтрашнюю пресс-конференцию. Я ощутил лихой драйв: ну сделаем спектакль, Станиславский с Немировичем в гробах перевернутся, захотят встать, посмотреть…

Не успел я так подумать, как в спортзал вбежал один из самых юных пацанов, тренирующихся в секции:

— Идут! Братва, приехали!..

От авторов: У Дамирова и Розальева вышел уже 4-й том «Аномальщика», где герой попадает в параллельный мир, где СССР жив поныне. Первый том тут: https://author.today/work/270567

Глава 21

Процессию возглавил сам босс — вроде бы я этого ожидал, но все равно было как-то внезапно, такая колоритная фигура здесь в спортзале!.. Очень занятно. Он обернулся, громко сказал:

— Прошу! — и даже сделал рукой приглашающий жест.

В зал стали входить бойцы…

Первое впечатление — если не самое верное, то очень интересное, характерное, его никогда не стоит забывать. Вот какое самое первое впечатление у меня было от Степаныча, Танка, Лиды, Алины?.. Ну, в общем, оно и стало рамками дальнейших отношений, все верно. Шеф?.. Ну, шеф — особая статья, часть его деятельности в том и состоит, чтобы производить сильные впечатления, можно даже более пафосно сказать — производить смыслы… Он, безусловно, это сознавал.

Он и сейчас в какой-то мере произвел смысл — ребята рты разинули, увидав мощную фигуру в вишневом пиджаке, идеально отглаженных черных брюках, черных лакированных штиблетах. Ну, и не будем забывать, что несмотря на страсть к внешним эффектам, босс имел несомненный художественный вкус, в образе его крикливость неожиданно сочеталась с утонченностью, элегантностью, гармонией. Сорочка, галстук, брошь в лацкане, рубиновый перстень — все это четко работало в сумме, причем вряд ли над этим трудился имиджмейкер, все Вадим Антонович постиг сам, своим разумом. Ну, молодец, что сказать.

Это он сам. А что бойцы? На них я тоже смотрел с сильным интересом, памятуя о первом впечатлении. Но здесь, собственно, впечатление одно: хищники в человеческом обличье, дрессированные и не очень. Спортивные единоборства — конечно, это виды, где агрессия, доминантность выплескиваются сильнее всего, это ведь не волейбол или бег с ходьбой, да и все прочее. Конечно, это накладывает отпечаток на все существо человека, и на внешность в том числе.

Широкие плечи, настороженные взгляды, плотно сжатые рты, поломанные уши… Все это приметы боксеров, каратистов, борцов, и все это в разной степени было у входящих в зал людей, молодых, но выглядящих старше своих лет. Почти все так выглядели, хотя парочка пацанов еще смотрели на мир детски-наивными глазами, и я подумал, что после турнира такие взгляды наверняка потухнут, приобретут волчьи или шакальи черты, в зависимости от произошедшего и от характера мальчишки.

Не было почему-то Бомбера с Аркадием Львовичем, без которого, видимо, этот заносчивый герой не мог и шага ступить… Ну да ладно, в конце концов, не только они, еще ведь будут люди прибывать, и предполагаемая турнирная сетка еще не раз поменяется. А с этими надо работать.

Вадим Антонович, солидно улыбаясь, подошел к Ракитину:

— Андрей Борисович? Рад познакомиться!

— Да мы знакомы немного, — усмехнулся тренер. — Встречались однажды на фуршете…

По лицу шефа я угадал, что он ни черта не помнит этот самый фуршет, вернее, не помнит там Ракитина, но он и глазом не моргнул, а внушительно произнес:

— Верно, но ведь там все так было, на бегу, а теперь познакомимся по-настоящему!

Ракитин кивнул, не вдаваясь в тему. Они обменялись рукопожатием. После этого шеф обратился к присутствующим, указав на меня:

— Ребята! А сейчас хочу вам представить своего помощника, организатора турнира…

И здесь он так ловко заплел речь, что я просто подивился. Сказал, что я предпочитаю псевдоним Боец, что сам собираюсь участвовать в турнире, и это нисколько не помешает мне быть организатором, расставлять и оценивать участников справедливо.

—…вы, может быть, слышали, что он победил на представительном турнире в Сочи?.. Ну вот! Участник и организатор в нем нисколько друг другу не мешают. Он умеет это разделить…

Надо же! Я умею это в себе разделять — вот не знал этого за собой!..

Но вообще говоря, это я так иронизировал, а по большому счету на самом деле решил организовывать все объективно, по-честному…

Пока босс разглагольствовал обо мне, я заметил, как один из парней наклонился к другому, прошептал на ухо. Тот внимательно выслушал, бросил быстрый взгляд на меня. Я понял так, что слух о событиях в Сочи расплылся по белу свету, и я теперь что-то вроде знаменитости…

—…и я хочу предоставить ему слово, — завершил босс, шикарно взмахнув рукой в мою сторону.

Теперь все взгляды устремились на меня.

Я твердо шагнул вперед.

— Здорово, парни! Рад всех видеть. Постараюсь быть как можно короче. Сейчас я соберу ваши данные. Составлю пары. Буду исходить из физических данных. Давайте обсудим вместе, но я предлагаю так: скомпонуем пары примерно по росту, по весу. А дальше — как пойдет. Всех моментов учесть невозможно, и какой-то элемент случайности будет, его не уберешь. А иначе мы просто никогда не начнем. Кто не согласен, пусть сразу отказывается, сейчас. Без проблем, без обид. До свидания, и все. А кто участвует, соглашается с правилами. Годится?